Святая блаженная Ксения родилась в первой половине 18 столетия между 1719 и 1730 годами от благочестивых и благородных родителей. По достижении совершеннолетия Ксения Григорьевна сочеталась браком с придворным певчим, полковником Андреем Феодоровичем Петровым и жила с супругом в Санкт-Петербурге.
Но недолго судил Господь молодой чете идти вместе по жизненному пути — ангел смерти разлучил их: Андрей Феодорович скончался, оставив Ксению Григорьевну вдовою на 26-м году ее жизни. Этот неожиданный удар так сильно поразил Ксению Григорьевну, так повлиял на молодую вдову, что она сразу как бы забыла все земное, человеческое, все радости и утехи и вследствие этого многим казалась как бы сумасшедшей лишившейся рассудка… Так на нее стали смотреть даже ее родные и знакомые, и особенно после того, как Ксения раздала решительно все свое имущество бедным. Освободившись от всех земных попечений, святая Ксения избрала для себя тяжелый путь юродства Христа ради. Облачившись в одежды мужа: надев его белье, кафтан, камзол, она стала всех уверять, что Андрей Феодорович вовсе не умирал, а умерла его супруга Ксения Григорьевна.
Потом она совсем перестала откликаться, если ее называли Ксенией Григорьевной, но всегда охотно отзывалась, если ее называли Андреем Феодоровичем. Ксения не имела какого-либо определенного местожительства. Большею частью она целый день бродила по Петербургской стороне и по преимуществу в районе прихода церкви святого апостола Матфия, где в то время жили в маленьких деревянных домиках небогатые люди. Странный костюм бедной, едва обутой женщины, не имевшей места, где главу приклонить, ее иносказательные разговоры, ее полная кротость, незлобие давали нередко злым людям и особенно уличным мальчишкам повод и смелость глумиться над блаженной. Постепенно к странностям блаженной привыкли. Ей стали предлагать теплую одежду и деньги, но Ксения ни за что не соглашалась променять свои лохмотья и всю свою жизнь проходила в красной кофточке и зеленой юбке или наоборот — в зеленой кофточке и красной юбке. Очевидно, это были цвета военного обмундирования ее мужа. Милостыню она также не принимала, а брала лишь от добрых людей «царя на коне» (копейки с изображением всадника) и тотчас же отдавала этого «царя на коне» таким же беднякам, как она сама.